Обыкновенные инопланетяне - Страница 34

Воздушная танцовщица шла по тропинке впереди, легко покачивала безупречным телом. Мягко перекатывались мускулы под нежной кожей, босые ножки ступали четко и безошибочно, легкий ветерок игрался роскошным водопадом волос. Нюйка загляделась. Песня, а не женщина! Сравняться с ней никакой смело повязанный бедренный платок не поможет! У танцовщицы, например, вообще бедренного платка нет. А бедра – есть, ух какие бедра!

– Завидуешь телу? – не оборачиваясь, бросила танцовщица. – Не завидуй. Оно не только мне служит. А вот ум – только мне.

– Поняла вся, – пробормотала нюйка, вспомнив, что было с ее телом совсем недавно в банной комнате.

– И снова не завидуй. Тело сделать можно, юность нет, пока что нет. А у тебя юность.

Они сидели на берегу горной речки, любовались стремительной прозрачной водой, блеском солнца в струях – и разговаривали. Танцовщица выспросила все о повседневной жизни управления полиции, выспросила умело, четко, быстро.

– Не работаете в управлении, – недовольно заключила женщина. – Главный полицай совсем команду распустил, пора менять команду. Тебе разведчик пулялку дал? Вот и меняй. Шучу, не дрожи.

– Я в команде, – неуверенно сказала нюйка. – Но в какой команде?

Танцовщица неуловимо улыбнулась:

– В самой сильной команде, дочка. Видишь, здесь господари живут? Вот. Они живут, а мы – правим. Всем миром правим. На Южном континенте свои порядки, но и там правим все равно.

– Мы… белхалаш? Господари?

– Мы. Господари живут-наслаждаются. Но кто-то должен работать, руководить, думать о будущем. А то, если не думать, и будущего не будет. Поняла?

– Нет.

– Молодец, что созналась. В команде не ври. Ты поймешь, потом.

Танцовщица задумалась – и построжела.

– Сейчас ты в команде руковода военных сил континента. Это очень сильная команда! Обратно поедешь, выйди у поста охраны, тебе капнут на обеспечительную карточку, очень хорошо капнут! Дом в наших предгорьях дадут – очень хороший дом! Номер брехальника твоего разведчика тоже дадут. Он, конечно, старый муй, но дело знает. Обидит кто – придет и всех задом кверху положит. Поэтому работай так, чтоб не обижали, он дядька занятый, только в крайнем случае вызывай. Задание тебе простое – работай. Хорошо работай, госпожа Тан! Чтоб в плавнях порядок был! Не будет порядка, белхалаш и до гор доберутся! И вот еще что: станция перемещений. Так получилось, что из плавней выход в иные миры есть, а с гор нет. Так получилось, что станции отдали полицейским. Вашим руководам тоже распределять надо и с этого кормиться, вот почему получилось. Ошиблись мы, не надо было отдавать, не умеют в полиции работать. А теперь назад не вернуть. Станция перемещений – тоже твоя забота, госпожа Тан. Мы отправим в иные миры разведчиков, посмотрим, что там. Но ты и сама сходи. Работай сама – таковы наши правила. Агенты соврать могут, и напутать, и не понять. А сама сходишь – поймешь, распутаешь и не соврешь. Вникай во все сама – таковы правила! А иначе порядок не удержать.

– Так ходили уже разведчики, – напомнила нюйка. – За Уй Лицзинь. Побили их там.

Женщина презрительно скривилась.

– Силовая разведка – не разведка! – пояснила она. – Кулак силы, пугать может, убивать даже – но не разведка! А настоящая разведка незаметна. Теперь в иные миры пойдут профессионалы. И ты сходи, разберись для себя. С Худышкой Уй разберись. Она дочка распределяльщика всех средств континента, но плохая дочка. Нам наркоманки в команде не нужны. Но ты сама решай.

– У меня подготовки нет.

– Не нужна подготовка! – рассердилась женщина. – Ум нужен! Ум есть?

– Мне Цайпань мешает работать.

– Цайпань – никто! – удивилась танцовщица. – Как он может мешать? Он и не понимает, чего ты делаешь. Распределяет – вот пусть этим и занимается. А чтоб не мешал, на коленках перед ним поползай, тебе же не трудно?

Нюйка с трудом кивнула. Да, она запомнила сразу, что тело не только себе принадлежит.

– Или из пулялки голову ему пробей, – спокойно добавила танцовщица. – Сама реши, что правильней. Если умная, решишь. Все, иди.

Часть вторая

Странная семейная жизнь

– Ле-ле-ле! – тонким голоском пела девушка, вытанцовывая на идеально чистом полу.

Он наблюдал за китаянкой, чуть приоткрыв глаза. Девушка ловко крутнулась на носке и замерла в арабеске. Мужская рубашка на мгновение закрутилась вокруг удивительно женственной фигурки – и опала. Тоненькая Уй – так она назвалась. Ха, тоненькая! Да ее груди и бедрам любая красотка позавидует!

Уй невинно глянула на него и развернулась. Заметила, что не спит! Ой. За окном не рассвет даже, а так, сереть начинает – а она же сейчас будить начнет!

Он поспешно закрыл глаза. Но даже сквозь веки казалось, что он отчетливо видит, как расстегнутая рубашка еле прикрывает высокую грудь.

– Саша, ба-ба Саша, лао Саша, хоу Саша! – мило залепетала она рядом.

Саша – это он. Остальное, как он подозревал, были обидные обзывалки – Уй обожала дразниться. Он сдался и открыл глаза. Девушка задорно смотрела на него, и в глубине черных глаз плясали смешинки.

– Уй-Пяолян! – жалобно сказал он. – Красотка Уй, я спать хочу! Солнце не встало еще!

Девушка прыснула и смущенно пропела слово правильно. Да, он знает, что у каждого слова своя мелодия! Знает! Только ухо не различает четвертьтоны, а голос не воспроизводит! Уй деликатно коснулась его руки и умоляюще залепетала. Понятно, уговаривает вставать. Охо-хонюшки.

Поначалу он пробовал отворачиваться, так девушка сразу сникала, словно провинилась, и ходила за ним неотступно, опустив голову и подняв плечи. И ему становилось дико стыдно, что обидел маленькую девочку. Так что лучше встать. Тем более что начал уже привыкать.