Обыкновенные инопланетяне - Страница 59

– Тоже мне правители. Живете на стройках в грязи…

– Это пока что, – уверенно сказал китаец. – Живем, но смотрим-подумываем. Смотрим – бетонные работы есть. Мы берем, почему нет? Ставим местных маскулинов, пусть работают, и хорошо работают! А мы – ходить-посматривать! Мы – команда, у нас сила есть, а у вас нет. Значит, смотреть-руководить мы будем, не вы. Дюньгу получим, распределим, почему нет? Мы за работой следим, и господарям хорошо, господарям следить не надо, пусть беззаботно живут господари! Мы маскулинам работу ищем и даем, и дюньгу даем, хорошо маскулинам, радуются маскулины, еще работу просят! Всем хорошо, как мы руководить станем! Мечта погибла, угасло летучее пламя – так почему бы не пожить сыто и просто? Будем жить-поживать, лао Саша, ничего другого не осталось.

Китаец улыбался уверенно, покровительственно улыбался, а ему стало страшновато, уж очень сказанное походило на правду. Да что там походило – так оно и было. Только что ведь вернулся от этаких правителей, впятером за спинами ходили, покрикивали… А Меню и впятером ходить не надо, он один запросто всю стройку в колонну поставит и работать заставит…

– Мы в самом начале пути, – неожиданно правильно и четко сказал Мень. – В начале – всегда трудно. Но нам повезло, что нашли тебя. Ты – местный, все знаешь. И у тебя дом, у тебя идентификационная карточка, а у нас пока нет. С местными говорить будешь, и местные тебе поверят легко, а нам с трудом, я видел-знаю. Лао Саша! В свою команду зову! Мы – маленькая, но очень сильная команда, сильней нас нет в этом мире, пока что нет. В команде тебе все будет: дом поможем достроить, почему нет, и колымажку купим, а тебе дадим, чтоб ездил для команды, и для себя ездил тоже…

Да, то, что говорил китаец, разом решило бы его проблемы. Достроить дом, купить машину, съездить на курорт… блин, человеком можно стать! Даже не верится… Хотя верить стоило: китайцы в нем нуждались. Пока что нуждались. Он местный, а у них ни документов, ни знания реалий жизни, от их косых рож разбегутся местные маскулины…

– Это здорово и заманчиво, но что потребуете взамен? – на всякий случай спросил он.

– Все, – безмятежно улыбнулся Мень. – В команду отдай все, такой у нас закон.

Ему очень хотелось согласиться. Команда! Защита, которой никогда не было в его жизни. Грозный мастер Мень за спиной, практичная и деловая Кошка Мэй под боком, всегда найдет работу, договорится, аванс получит… Почему бы не отдать все, когда нет ничего?

– Соглашайся, лао Саша! – серьезно сказал китаец. – Ты нужен нам, мы нужны тебе! Ты почти наш. Точка входа, место встречи не поменять, да-нет? Вот, к тебе пришел. Робкая Весна захочет меня увидеть, куда пойдет? К Саше пойдет, больше некуда идти Робкой Весне. Если бабушка Нико профессора не убила, и профессор к Саше пойдет, потому что умный профессор, мудрый даже. Мэй Мао нет, ушла куда-то Кошка, но и она вернется к Саше, некуда больше Кошке возвращаться!

– Нет, – сказал он и вздохнул. – Приходите, я разве против. Кошка Мэй даже ночевала здесь, мне не жалко, пусть и дальше ночует, если вернется, все равно один живу. Но в команду – нет.

Здоровяк недоверчиво уставился на него. Потом вскинул пальцы, открыл рот…

– Почему – нет? – раздался от дверей удивленный женский голос.

Они обернулись разом. В дверном проеме стояла и улыбалась чудесная ночная гостья, волшебная девочка госпожа Тан.

– Я за Кошкой Мэй пришла! – весело пояснила нюйка и пальчиками потрепетала в подтверждение. – Смотрю-слышу – Кошки нет, разговор есть! Так странно, так непонятно! Почему – в команду нет?

Вместо ответа он встал и просто обнял ее. Не удержался. Такая удивительная нюйка – как не обнять? Дышит духами и туманами, приходит ночью и вся окутана тайнами… Нюйка просияла и охотно подалась навстречу. Он наклонился, чтоб поцеловать – и краем глаза отметил стремительное и мощное движение там, где только что сидел Здоровяк Мень, мастер единоборств и палач по призванию…

Кошка Мэй, обыкновенная инопланетянка

Они тихо и осторожно шли по ночному коттеджному поселку. Осторожно – потому что светильники не работали. Торчали почти что на каждом столбе, но не работали, а когда темно, не видно ям. Еще одна странность местной жизни, которую отчаялась понять Кошка: ям много, а светильники не работают.

Мастер Чень шагал рядом, почти что вплотную шагал, и придерживал ее нежно то за талию, то за больное место. Как будто боялся потерять. Так смешно, так непривычно.

Женщина шла и досадовала на собственную слабость. Сама шагнула к мастеру, сама ему в грудь уткнулась, вот и сблизились, и не оттолкнуть. Не бывало раньше такого с гордой, независимой Мэй Мао! И не то чтобы плохое внимание гвардейца, смешное оно, даже приятное, но… где свобода? С одной стороны надежный Чень, в другую не пускает его твердая рука. Вот и остается для гордой женщины что? Только остановиться, развернуться и снова уткнуться в мужскую грудь. Такую мощную, такую надежную.

– Не сбегу-не потеряюсь, мастер Чень, – пробормотала она сердито. – Не бойся.

И макушкой почувствовала движение изуродованной щеки: гвардеец улыбнулся.

И они снова пошли по ночным улицам, но теперь держась за руки. Все же боялся мастер, что потеряется она, или еще что с ней случится, вот и не отпускал. И она смирилась. Мэй Мао разве не талантливый администратор, разве не знает Кошка, когда надо отступить? Вот то-то. И еще заметила Кошка, что больше не может назвать Ченя уродом. Ченем может, мастером может, гвардейцем, даже дураком запросто – но не уродом. Не видела она больше уродства. Ченя видела, глаза его смешливые видела, а уродство нет. Как так получилось? Ее же всегда к юным тянуло! Мэй-чмэй, как странно устроена жизнь. Да жизнь что, жизни прощается – голова-то как странно устроена! Или не голова, или что там думает о мужчинах?